История Тевтонского ордена / Великопольская хроника

Великопольская хроника


Содержание

А знаменитый муж Петр Великий, женатый на тетке Владислава, убеждает последнего, чтобы он отказался от преследования братьев и относился к ним с братской любовью, особенно принимая во внимание их молодой возраст. Из-за этого комит Петр вызывал неприятные чувства у Владислава, но в то же время Владислав опасался, как бы Петр совместно с братьями не объявил ему войны, и поэтому, притворяясь, отложил свои мстительные дела; а когда упомянутый комит Петр выдавал свою дочь замуж за Яксу, князя Сорабии, торжественно празднуя это событие в городе Вроцлаве, Владислав, послав своих людей, приказал его схватить, отрезать язык и ослепить. Но по божественной воле у последнего восстановились и речь и зрение. Чтобы оправдать свои жестокие поступки, он [Владислав] придумал, как говорят, ложное оправдание. Якобы однажды он вместе с упомянутым Петром охотился в лесу, и они, заблудившись, там заночевали. И он в шутку сказал Петру, что его жена, нежась, возлежала со священником курии. И что Петр сказал то же самое Владиславу о его жене, а именно что она оказала внимание какому-то рыцарю. И вот из-за этого он, дескать, был вынужден не только лишить его языка, зрения, но и жизни. Этот Петр, прибыв в Рим, покаялся, что присвоил сокровища покойного короля данов, и тогда исповедник господина папы наложил на него покаяние и обязал построить и приличествующим образом снабдить семь монастырей. А тот, вернувшись в предместье Вроцлава, основал и щедро одарил на Песке аббатство регулярных каноников в честь Блаженной Девы Марии и второй в честь св. Винцентия вне пределов города. Он также заложил и снабдил всем необходимым аббатство в Червинске, женский монастырь в Стржельне, препозитуру при костеле св. Лаврентия вблизи Калиша, аббатство в Сулейове, приход в Мстове. Говорят также, что он соорудил семьдесят церквей из обтесанного камня и обожженного кирпича. Некоторые из них остались незаконченными из-за его кончины. Сын его Константин по приказу отца, как говорят, завершил их после его смерти. Великодушная щедрость Болеслава поставила его комитом в Скржине. А теперь вернемся к описанию бесчинств Владислава, а также к описанию деяний Петра, опустив то, что написано им самим. Владислав, на которого не повлияли ни слезы братьев, ни настойчивые просьбы знатных (procerum) поляков, собирает сильное войско как на Руси, так и на других соседних землях и прежде всего заставляет Генриха покинуть Сандомирскую землю, затем Болеслава - Мазовию и другие земли и, заняв несправедливо все их владения, задумывает совсем лишить их наследства. С ним воевода Вшебор часто успешно сражается в защиту сирот. Полагаясь на его отвагу, молодые князья, сдерживая слезы, все смелее берутся за оружие. Между тем Владислав, не полагаясь на своих, призывает полчища чужеземных народов и приказывает им убить братьев. Последние, однако, не надеясь более на воинскую храбрость, бегут вместе с братом Мешко к городу Познань, который один оставался им защитой. Вокруг этого города Владислав развернул всю силу своего войска и разработал смелый безопасный план осады, полагаясь на множество войска. И пока Владислав, использовав помощь варварских народов своего войска, наносит вред польским землям, и какое-то время медлит в осаде крепости Познань, Яков I, архиепископ гнезненский, приближается к месту стоянки войска, подъезжает на своей маленькой повозке к палатке Владислава и обращается к нему, угрожая карой божьей, со словами увещевания: прекратить преследование братьев и, помирившись с ними, вернуться домой. А также чтобы он прекратил пролитие христианской крови, оскорбление девушек, насилие над женщинами, что нечестиво совершают варвары из его войска среди народа, из которого и сам происходит, чтобы он, проявив сострадание, постарался примириться с братьями. А он, как фараон, заупрямившись, отказывается повиноваться увещеваниям святого архиепископа, и тогда архиепископ его как осквернителя и недруга христианской веры предает анафеме. Сделав это, он приказывает вывезти повозку из палатки, и тут неожиданно возчик сломал своей повозкой столб палатки. Последний, падая вместе с частью палатки, чуть было не придавил Владислава, как бы указывая этим ему на будущее несчастье. А Владислав, нисколько не разгневавшись за это на архиепископа, терпеливо переносит это случайное падение. Нет сомнения, что вследствие этого потомство [Владислава] после его смерти владело только частью Польского королевства и, как это можно видеть, и теперь владеет. Наконец, сандомирцы, мазовшане, куявяне и поляки с горячим рвением следуют за своими молодыми господами, устраивая засады войску Владислава, преследуя его, неосмотрительных убивают, других берут и заключают в оковы. Совместно со своими молодыми господами размышляют, как напасть на лагерь и стоянку Владислава. Когда же был дан сигнал с башни крепости тем, кто был внутри, они в одно и то же время не побоялись напасть на стоянки Владислава, одни из лагеря, другие из укрытий. А между тем какой-то ревностный рыцарь из приверженцев молодых князей берет несколько пленных из лагеря Владислава и приказывает рассказать, что происходит в лагере. И узнают они, что те ничего не подозревают о сопротивлении молодых, но в легкомысленной беспечности проводят время среди пирушек. Итак, в полдень, когда Владислав и его войско начинают пировать, лагерные с познаньской башни, расположенной позади костела св. Николая, трижды поднимают и опускают красный щит. Князь русских, родственник Владислава, заметив, что он поднимается и опускается, стал разузнавать у Владислава, что означает поднятый щит. Ему Владислав: «Братья мои указывают, что они готовы сдаться мне на мою милость». А тот убеждает Владислава вернуть братьям прежнее расположение. Но Владислав, преисполненный надменностью ответил: «Неуместно говорить о соглашении, когда решено их изгнание». Во время этих переговоров сироты из крепости Познань вместе с немногими, но опытными в оружии [воинами] упрямо идут на врагов. А другие выходят из убежища, неожиданно нападают на лагерь Владислава, голодные обрушиваются .на пирующих, неистово устремляются на полчища врагов, храбро поражают их мечом, избивают и убивают. Так все это произошло, что две речки Цибина и Гловна, возле которых происходило сражение, переполненные кровью убитых, наполнили реку Варту настолько, что она вышла из берегов. Владислав же, положившись всецело на многочисленность своего войска, упорно отказываясь от отеческих увещеваний архиепископа, презрел острие анафемы и, попав в затруднительное положение возле Познани в году от Р.Х. 1142, вернулся в Краков безутешным и до глубины души опечаленным. Болеслав Кудрявый, Мешко и Генрих уже не как малолетние [дети], но как светлейшие князья, собрав многочисленные отряды своих верных и храбрых людей, немного передохнув после тягот войны, смело устремляются на него. Владислав, не осмеливаясь ждать их прихода, бежит в Венгрию и затем ко двору императора Конрада, на сестре которого он был женат, умоляя о помощи. Жену же его, страшнейшую ведьму, [девери] Болеслав и Мешко, вынуждая следовать за мужем вместе с двумя сыновьями - Болеславом и Мешко, изгоняют из Кракова в Алеманию. И таким образом ту погибель, которую она желала деверям, из-за превратности судьбы по заслугам получила она сама. Пусть знает, что наказание возвращается на того, кто его назначил.